В 1990 году ни один из рок-альбомов в
Соединенных Штатах не вышел на первое место, что дало повод
специалистам заговорить о конце эры рока. Музыкальная
аудитория была к этому времени тщательно классифицирована
руководителями радиопрограмм в соответствии с
демографическими данными, и казалось маловероятным, что
рок-фэны смогут объединиться вокруг какого-нибудь одного диска
в достаточно большом количестве, чтобы вывести его на первые
места в чартах. Дегенерация рока в выхолощенный и рафинированный
мнимый бунт привела к тому, что его место заняли такие жанры, как
кантри и рэп, непосредственно обращавшиеся к настроениям и заботам
масс. И хотя в 1991 году на первое место вышли несколько
рок-альбомов, лишь Nevermind объединил аудиторию, которая до этого
никогда не была единой - десяти-двадцатилетних. Устав от
набивших оскомину ветеранов вроде GENESIS и Эрика Клэптона или
искусственных созданий вроде Полы Абдул и MILLI VANILLI, тинэйджеры
нуждались в собствен- ной музыке. Такой, которая бы выражала то,
что они чувствуют. Они уже догадывались, что стали первым
поколением в истории Америки, лишенным надежды на лучшую жизнь
в сравнении с жизнью своих родителей, поколением,
первые сексуальные опыты которого были омрачены угрозой СПИДа, а
детство прошло в страхе перед призраком ядерной войны. Они не
чувствовали в себе сил, чтобы бороться с враждебным окружением и
вынести атмосферу сексуального и культурного подавления,
насаждаемого режимами Рейгана и Буша. Перед лицом всего этого они
ощущали себя беспомощными и безгласными. В 80-е годы многие
музыканты выражали недовольство политической и социальной
несправедливостью, однако большинство из них, такие как Дон Хенли,
Брюс Спрингстин и Стинг, являлись представителями старшего
поколения. И многие фэны видели в этом протесте то, чем он
в сущности и являлся, - лицемерную саморекламу. Реакция же Курта
Кобейна на трудные времена была самой что ни на есть
непосредственной и гораздо более искренней. Он кричал. Однако
было бы ошибкой видеть в Курте Кобейне выразителя чаяний
поколения, каким был, например. Боб Дилан. Курт Кобейн не дает
никаких ответов и даже практически не ставит вопросов. Он издает
крик боли, упивается негативным экстазом. И если таковы в наши
дни проявления подросткового духа, значит, ничего с этим не
поделаешь. Возможно, в песнях НИРВАНЫ много отчуждения и апатии,
однако эти отчуждение и апатия относятся к вещам, которые не так уж
и много значат. С другой стороны, группа достаточно эмоционально
высказывалась о феминизме, расизме, цензуре, и особенно о
гомофобии. И любые упреки в пассивности рассыпались в прах под
напором потрясающей энергии, исходящей от музыки НИРВАНЫ. Это была
действительно страстная музыка, лишенная всякого
притворства. Погружение в НИРВАНУ давало силу лишенному ее
поколению.
В 1990 году ни один из рок-альбомов в
Соединенных Штатах не вышел на первое место, что дало повод
специалистам заговорить о конце эры рока. Музыкальная
аудитория была к этому времени тщательно классифицирована
руководителями радиопрограмм в соответствии с
демографическими данными, и казалось маловероятным, что
рок-фэны смогут объединиться вокруг какого-нибудь одного диска
в достаточно большом количестве, чтобы вывести его на первые
места в чартах. Дегенерация рока в выхолощенный и рафинированный
мнимый бунт привела к тому, что его место заняли такие жанры, как
кантри и рэп, непосредственно обращавшиеся к настроениям и заботам
масс. И хотя в 1991 году на первое место вышли несколько
рок-альбомов, лишь Nevermind объединил аудиторию, которая до этого
никогда не была единой - десяти-двадцатилетних. Устав от
набивших оскомину ветеранов вроде GENESIS и Эрика Клэптона или
искусственных созданий вроде Полы Абдул и MILLI VANILLI, тинэйджеры
нуждались в собствен- ной музыке. Такой, которая бы выражала то,
что они чувствуют. Они уже догадывались, что стали первым
поколением в истории Америки, лишенным надежды на лучшую жизнь
в сравнении с жизнью своих родителей, поколением,
первые сексуальные опыты которого были омрачены угрозой СПИДа, а
детство прошло в страхе перед призраком ядерной войны. Они не
чувствовали в себе сил, чтобы бороться с враждебным окружением и
вынести атмосферу сексуального и культурного подавления,
насаждаемого режимами Рейгана и Буша. Перед лицом всего этого они
ощущали себя беспомощными и безгласными. В 80-е годы многие
музыканты выражали недовольство политической и социальной
несправедливостью, однако большинство из них, такие как Дон Хенли,
Брюс Спрингстин и Стинг, являлись представителями старшего
поколения. И многие фэны видели в этом протесте то, чем он
в сущности и являлся, - лицемерную саморекламу. Реакция же Курта
Кобейна на трудные времена была самой что ни на есть
непосредственной и гораздо более искренней. Он кричал. Однако
было бы ошибкой видеть в Курте Кобейне выразителя чаяний
поколения, каким был, например. Боб Дилан. Курт Кобейн не дает
никаких ответов и даже практически не ставит вопросов. Он издает
крик боли, упивается негативным экстазом. И если таковы в наши
дни проявления подросткового духа, значит, ничего с этим не
поделаешь. Возможно, в песнях НИРВАНЫ много отчуждения и апатии,
однако эти отчуждение и апатия относятся к вещам, которые не так уж
и много значат. С другой стороны, группа достаточно эмоционально
высказывалась о феминизме, расизме, цензуре, и особенно о
гомофобии. И любые упреки в пассивности рассыпались в прах под
напором потрясающей энергии, исходящей от музыки НИРВАНЫ. Это была
действительно страстная музыка, лишенная всякого
притворства. Погружение в НИРВАНУ давало силу лишенному ее
поколению.
